Вчера мне приснился Игорь. Я проснулась с мыслями о нем. О том что сделала ему больно, наверно, но он молчит. Поэтому и я буду молчать. Видимо, теперь он вообще перестанет мне звонить.


Пока мы собирали яблоки с А у него на даче, у меня в голове всплывали счастливые моменты с Игорем, как мы были вместе у него в деревне, всегда спали в одной постели каких бы размеров она не была, ходили вечером на костер и постоянно держались за руку. Плохое в такие моменты даже не вспоминается. Я сильно скорбила о том, что мы сами же разрушили свое счастье своими руками, и что теперь ничего не вернуть…. А видел мое настроение и пытался как-то выяснить, с чем это связано, услышав, что мне ночью приснился Игорь, он немного взбесился и на мое удивление заявил мне, что тоже частенько встречается в сновидениях с женой, и там им, может быть, и хочется быть вместе, такими, какими они уже никогда не смогут быть наяву. Он отметил, что безумно скучает по Илюше и тоже очень бы хотел вернуть все те счастливые дни, что были… на что получил мое четкое определение – «ну тогда верни!».


А обиделся, но смолчал. Я ушла. Через некоторое время он пришел ко мне с красивой розочкой только сорванной с куста, она была такая нежная и цветущая, что даже жалко было, что ее сорвали, хоть и ради блага. Она была желтого цвета. Я сразу подумала – желтый – цвет разлуки. Он как-будто знает или предугадывает последствие моих мыслей, сам того не замечая.


Я поплакала от невозможности больше держать все переживания внутри.




Вечером встретились с Игорем. Надо было поговорить, все неясные моменты выяснить и уяснить, что происходит между нами. А с некоторым страхом отпустил меня на встречу, сказав, что я вольна решать сама, что мне нужно.






Я рыдала. Слезы текли гроздями. Я не могла остановиться. Он обнял меня и прижал так сильно, что казалось, наши тела переплелись навечно вместе. Так мы простояли минут 5, после чего он сказал, что мог бы так стоять вечность, лишь бы быть со мной рядом.


Он раскаивается, он сожалеет, он мучается и готов на все, что могла б изменить, он знает не хуже меня, что это не возможно.




Я пыталась объяснить ему, что с А мы всего меньше месяца, около 2-х недель. Игорь сказал, что ему это больно слышать, он не желает знать что, как и почему. Ему больно. Он хотел уехать. Он хотел не просто уехать от меня, ему хотелось бежать от проблем, чем дальше – тем лучше. Возможно, где-то там далеко, где он окажется он сможет забыть меня и все связанное с этим.




Боль брала меня в узкие рамки, сердце сжималось, когда я смотрела на него. В последний раз, когда мы виделись, я не могла смотреть ему в глаза, мне просто казалось это отвратным. Да и он вел себя иначе. Он тогда держался молодцом. Видимо осознание того, что мы больше никогда не будем вместе, пришло только сейчас.


Вчера он стоял напротив и в его глазах была такая боль, какой я еще ни разу не видела в человеке. Он мучается, он не понимает, за что с ним так поступили люди, которых он столько лет называл друзьями. Он будто умирал у меня на глазах, он не хотел этого, он тянулся, он держал меня за руку, но у меня нет лекарства. Я сама не знаю что мне делать. Мое сердце будто вырвали и забрали с собой в ад.




Утро следующего дня началось с мысли, зачем я вообще проснулась.


Я хочу быть с Игорем.


Четыре таблетки успокоительного утром на голодный желудок, работа, сплошные разъезды, общение с акционерами и вечно занятыми директорами… немного отвлекло.


В обед еще четыре таблетки успокоительного.


Кажется, вечером будет тяжко.